Двери трактира распахнулись от удара латных рукавиц. В зал ворвались вихри песка. Рейтер замер с метлой в руках и уставился на гостя — в густых сумерках он едва смог разглядеть силуэт.
Некоторое время тишину нарушал только заунывный вой песчаной бури.
Наконец незнакомец шагнул вперед. Зазвенел тяжелый доспех. На груди воина развевалась белая накидка с загадочным символом. Рейтер не мог отвести глаз от оружия — усеянного острыми шипами тяжелого металлического груза на рукояти с короткой черной цепью. В другой руке незнакомец держал огромный щит, за которым Рейтер мог спрятаться целиком, не пригибаясь. Деревянный пол сотрясался от тяжелых шагов. Незнакомец резко повернул голову в тяжелом шлеме и посмотрел на мальчика.
Рейтер застыл на месте от ужаса. Он вытаращился на воина и ждал, что произойдет.
Пришелец поднял руку и снял шлем. Длинные темные волосы заструились по его... ее плечам. Рейтер разинул рот. Женщина! Никогда прежде он не видел столь сложных и устрашающих боевых доспехов, даже у лучших стражей караванов, что проходили через город, — а ведь стражу набирали из мужчин. По крайней мере, так считал Рейтер. На самом деле за свою жизнь он повидал не так уж много воинов.
Женщина кашлянула, песок осыпался с ее брони. Выходит, она была в пустыне в разгар песчаной бури? Безумие. Гостья посмотрела на Рейтера и улыбнулась неожиданно нежно и тепло.
— Дай угадаю, — сказала она. — Ты — хозяйский сынишка?
Рейтер сглотнул слюну и кивнул.
— Отец! — позвал он, не отводя глаз от женщины.
— Что, закончил мести? — отозвался голос с третьего этажа.
— У нас постоялец.
— Какие постояльцы в эдакую-то погоду? — заворчал отец, спускаясь по лестнице. — Что ты мне тут... Ой.
Его деревенский говор рассеялся как по мановению волшебной палочки, уступив место радушной манере говорить, как это обыкновенно случалось при гостях.
— Примите мои извинения, добрый господин... госпожа. Я не ожидал посетителей. На улице, знаете, такое ненастье...
Благодушное выражение лица не могло скрыть беспокойства, с которым он поглядывал на доспехи гостьи.
— Добро пожаловать в трактир «Оазис». Вам приготовить комнату на двоих?
«Двоих»? Рейтер оглянулся. Его настолько потрясло появление женщины-воина, что он совсем не заметил рядом с ней девушку в неброской одежде. Она была явно моложе, скорее всего, ровесница Рейтера, и одета куда скромнее своей старшей спутницы. К тому же, песчаная буря потрепала ее, густо засыпав песком волосы, но мальчик великодушно решил не обращать на это внимания.
Женщина бережно опустила щит на пол.
— Я слышала, что вы цените литературу и разрешаете постояльцам читать книги из своей коллекции. Это правда?
«Книги»? Эти двое притащились сюда в разгар бури за книгами?
— Совершенная правда, госпожа, — ответил отец. — Говорят, у меня лучшая библиотека в Кеджистане. Если не считать калдейских, конечно.
Она улыбнулась.
— В таком случае, мы остановимся здесь. При одном условии: не называйте меня госпожой. Меня зовут Анаджин.
— Конечно, гос... Анаджин! Сегодня в «Оазисе» предостаточно свободных комнат, — отец Рейтера гостеприимно развел руками. — Немногим хватает смелости выйти на улицу в такую погоду, в отличие от вас.
Юная ученица рассмеялась.
— «Смелости». Да уж, сунулись в самое сердце песчаной бури. Представляю себе, какие стихи сложат о нашей отваге поэты.
Рейтер улыбнулся ей. Она заметила это и вежливо улыбнулась в ответ.
Женщина в доспехах усмехнулась.
— Мы не планировали путешествовать в такую погоду. Если бы кое-кто не задержал меня, мы, возможно, управились бы гораздо раньше.
— Возможно, только идея раскапывать каждую ямку в пустыне была не «кое-чья», — огрызнулась ее ученица.
— Возможно и это, — Анаджин сняла перчатку и перевернула ее. На пол пролился небольшой песчаный водопадик. Рейтер нахмурился: теперь еще и это выметать!
— Но зато мы не зря старались, — иронично заметила Анаджин.
Трактирщик заинтересованно наклонил голову, но объяснения так и не дождался.
— Что ж, полагаю, вам хочется пить, а у нас в «Оазисе» всегда припасено достаточно прохладной воды, — сказал отец Рейтера. — Рейтер, ты не мог бы принести нашим гостьям две чашки воды?
Он замолк и посмотрел на мальчика.
— Рейтер! — отец звонко прищелкнул пальцами.
Рейтер аж подпрыгнул, еле оторвав взгляд от ученицы.
— Воды. Да, отец.
Он схватил две чашки и поспешил в погреб, чтобы зачерпнуть воды из бочонков.
Как хорошо было ненадолго спрятаться от лишних глаз! Ученица женщины-воина... Рейтер попытался скрыть улыбку. У девочки были светлые волосы, длиннее, чем у ее наставницы, а глаза излучали сияние. О, этот изящный изгиб шеи... К тому же, красотка ему улыбнулась! Не слишком тепло, но все-таки!
«Я ей понравился!» — подумалось ему.
Рейтер протянул гостьям две чашки. Обе осушили их одним глотком. Он наблюдал за молоденькой. Она вопросительно подняла бровь, и Рейтер отвел глаза.
— Идемте наверх, я покажу вам комнату, — предложил отец Рейтера.
— Мне хотелось бы сперва заглянуть в библиотеку, — ответила Анаджин. — У вас есть книги о городе Урех?
Женщина быстро сняла доспехи и отправилась вслед за трактирщиком в библиотеку, оставив ученицу в зале.
— У тебя не найдется тряпки и небольшой чашки с водой? Мне нужно кое-что отчистить, — попросила девочка.
— Конечно, — ответил Рейтер и быстро нашел все необходимое за стойкой.
Девочка окликнула его:
— Впрочем, тряпка не нужна. Я оторву кусок от своей рубашки.
— Да нет, у нас полно тряпок.
— Ты не сможешь... да и не захочешь забрать ее потом. Когда я закончу чистить доспехи, ее придется сжечь, — предупредила она.
— Ничего, — отмахнулся Рейтер.
Он протянул ей чашку и кусок ткани, постаравшись изобразить свою самую обаятельную улыбку, от которой у дочки соседа-лавочника начинали томно трепетать ресницы. Ее звали Беа... Но сейчас Рейтер выбросил соседку из головы.
— Я же говорю, тряпок у нас хватает.
— Спасибо.
У нее была странная манера чистить доспехи. Она обмакнула пальцы в чашку и смочила ткань всего парой капель воды, после чего начала протирать нагрудник — массивный кусок металла, украшенный затейливой резьбой и узорами. Рейтер присел рядом.
— Помочь?
— Нет, спасибо.
Парень кивнул и наклонился поближе.
— Что это за значки? Похоже на символы Закарума.
— Это они и есть.
Рейтер удивился.
— Правда? Твоя наставница — паладин? Через наш город проходит много паладинов. Но она красивее большинства из них... — и, чувствуя, что выбрал правильный момент, добавил: — И ты тоже.
Она снова одарила его холодной улыбкой.
— Анаджин не принадлежит к этому ордену.
Рейтер снова кивнул. Ему было все равно.
— Надолго к нам? — спросил он.
Ученица продолжала старательно протирать нагрудник резкими круговыми движениями.
— Наверное, нет. Как она скажет. На несколько дней, не больше.
Она нахмурилась, обнаружив засохшее пятнышко, и брызнула на тряпку еще немного воды. Осторожно приложила влажную ткань к доспеху, немного подождала и спокойно продолжила работу.
— Я слышал, она ищет Урех. Она охотница за сокровищами? У нас они часто останавливаются, — продолжал Рейтер.
Он осторожно откинулся на спинку стула, немного развалившись, чтобы выглядеть небрежным и расслабленным.
Она подняла на него взгляд.
— Охотница за сокровищами? Никогда не думала об этом, но ты почти угадал.
Последний раз взглянув на Рейтера и оценив его позу по достоинству, она вернулась к работе, покачивая головой.
— Меня зовут Рейтер. А тебя?
Она улыбнулась и промолчала. Он ждал. Молчание затянулось. «Ну и ладно». Неважно, как ее зовут.
— Если она не паладин, то кто?
— Крестоносец, — последовал ответ.
— Ах, да. Крестоносец. Я так и знал, — небрежно бросил Рейтер.
Девчонка покосилась на него, и он почувствовал, как гаснет его улыбка. Кажется, она поняла, что он врет.
В комнате вновь воцарилось молчание. Рейтер заерзал.
Но ведь она с ним разговаривает. А это первый шаг, правильно?
Месяц назад какие-то стражи каравана провели в трактире несколько дней, накачиваясь самым дешевым пойлом. Рейтеру нравилось крутиться среди них. Один из стражей, одетый в неопрятную тунику, чернявый, лысеющий, потный и угреватый, взялся обучить Рейтера «законам жизни». В основном эта наука сводилась к тому, как обольщать «цыпочек».
— Заговори с ней, и она обратит на тебя внимание. Рассмеши ее, и ты на полпути к успеху, — вещал он громким пьяным шепотом. Рейтер, кажется, навсегда запомнил этот тяжелый запах изо рта. — Покажи ей, что у вас много общего, да не забывай смешить, и дело в шляпе. Если она нахмурилась, меняй тему. Да, и не забывай делать комплименты.
Простота стратегии поразила мальчика.
— Как тебя зовут? — снова спросил он. Ответа не последовало. — Тебе часто приходится делать грязную работу за наставницу? Отец постоянно заставляет меня убираться.
Никакой реакции. Рейтер не сдавался:
— Отец все время повторяет, что наш трактир должен быть самым чистым в Калдейском Приюте.
— Как интересно, — пробормотала она, ковыряя ногтем очередное засохшее пятнышко на доспехе.
Внезапно она отдернула руку, как будто обжегшись, буркнула что-то себе под нос и сильно прижала к пятнышку сухую ткань.
Рейтер не сводил с нее глаз. Она больше не улыбалась. Он решил сменить тему.
— Если вы долго были в пути, тебе наверняка не помешает горячая ванна. У нас много ванн, я могу нагреть воду, если хочешь.
— Может быть, позже, — ответила она.
— Мне не трудно, — заверил он и как бы между прочим добавил: — Я даже готов к тебе присоединиться.
Ученица уронила тряпку и возмущенно уставилась на Рейтера:
— Что ты сказал?
Рейтер почувствовал, как краска заливает его лицо. Он лихорадочно подыскивал слова.
— Ох, извини! Я ничего такого не хотел... У нас в пустыне это обычное дело. Мы помогаем друг другу отмыть, ну, где трудно достать...
Но он только сильнее запутался. Пауза невыносимо затянулась...
— Давай я лучше тебе помогу, — сказал он, схватил тряпку и обмакнул ее в воду, попутно коснувшись ладонью волос ученицы.
По его руке как будто пробежал разряд. Не медля, он провел мокрой тряпкой по доспеху. Девочка ахнула:
— Стой!..
Все произошло в одну секунду, едва мокрая ткань коснулась пятнышка на нагруднике. Девчонка вскрикнула. Чашка с водой опрокинулась. Стол, на котором она стояла, — тоже. Дым, едкий дым, воняющий серой и гнилой кровью, наполнил комнату. Рейтер завопил и вскочил со стула. Ученица схватила нагрудник и одним махом вышвырнула его за дверь, где бушевала песчаная буря.
Уже падая, Рейтер заметил зеленое сияние, охватившее нагрудник, и вспышку, после которой сияние погасло. Потом он рухнул на пол, и сверху на него приземлился стол, пригвоздив мальчишку к месту.
Всхлипывая, Рейтер пытался спихнуть с себя тяжелую махину и глотнуть воздуха. На помощь пришла Анаджин — она с легкостью подняла стол, чтобы освободить мальчика, после чего встревоженно осмотрела его.
Отец Рейтера влетел в комнату и в ужасе вытаращил глаза:
— Что стряслось?
— Отличный вопрос, — ответила Анаджин.
Она покосилась на нагрудник, лежащий в песке, а затем — испытующе — на свою ученицу.
К всеобщему изумлению, девчонка расхохоталась. Взрывы смеха сотрясали ее тело, ей даже пришлось сесть на пол, чтобы не упасть. Отец Рейтера разозлился:
— Что, во имя Акарата, вы сделали с моим сыном?
Ученица утерла слезы и сказала то, чего Рейтер боялся больше всего:
— Он предложил мне принять ванну вместе с ним. А потом, чтобы загладить неловкость, решил помочь с чисткой доспехов... — она снова захихикала. — Прости, Анаджин. Я не ожидала, что он намочит тряпку, а на доспехе была засохшая кровь демона...
— Что предложил? — Отец переводил взгляд с сына на Анаджин. — Какая еще кровь?!
Анаджин продолжала смотреть на ученицу.
— Правда?
Та с трудом сдержала хихиканье и кивнула.
— Большое пятно?
Ученица жестом показала, что не больше крупной блохи.
— Хорошо, — Анаджин вздохнула с явным облегчением. — Вреда быть не должно.
Трактирщика переполняли гнев и тревога.
— Какого вреда? Что натворил мой сын?
— Ничего страшного, как оказалось. Вы ведь слышали о том, что караваны, идущие в Калдей, иногда исчезают в этих краях? Так вот, теперь дорога на несколько лет станет безопаснее. Как раз перед бурей мы нашли... гнездо. Эти твари особенно ненавидят воду. И ясно, почему. Пустыня для них — как дом родной, — нахмурившись, она подняла поножи и внимательно их осмотрела. — Я думала, что все опасные пятна мы вывели, но трудно как следует отчистить доспех, когда глаза все время засыпает песком.
Она поклонилась трактирщику:
— Я приношу свои глубочайшие извинения. Опасность была невелика, но мне стоило проявить большую осмотрительность.
Отец Рейтера бесшумно открывал и закрывал рот. Наконец он прочистил горло и ответил:
— По... понял. Вреда не было. Я тоже приношу извинения. За поведение сына.
И он бросил на Рейтера свирепый взгляд.
— Ах, не стоит беспокоиться, — немедленно отозвалась Анаджин. — Если моя ученица положила глаз на вашего сынишку, я не буду мешать их счастью.
Девочка вздохнула:
— Я не...
— Не нужно ничего объяснять, — широко улыбаясь, прервала ее наставница. — Юная страсть, как же это прекрасно! Бутон, распустившийся по весне. Пустынная роза, ну и так далее. Ты ведь знаешь, клятва крестоносца не препятствует...
— Клятва не препятствует, — проворчала ее ученица. — А хороший вкус — еще как.
Громовые раскаты отцовского хохота неслись вслед Рейтеру, со всех ног припустившему в кладовую. На все следующие дни главной задачей мальчика стало избегать обеих женщин, пока они не уедут.
И это ему почти удалось. Но однажды ученица крестоносца сама нашла его и попыталась извиниться за свое замечание.
— Не могу спокойно терпеть шуточки Анаджин. Мы иногда... цапаемся между собой, но это не извиняет меня. Прости меня за грубость.
Рейтер что-то пробубнил и отмахнулся. Все равно у этих двоих явно не все дома. «Кровь демона». Он покачал головой. Врет, наверное. Глупо верить всякой ерунде.
— Ох и странные у ней повадки, — сказал ему отец, когда гостьи уехали. — Хотя дамочка не из простых. Говорит, крестоносец… Интересные дела! Сама откуда-то с болот, а в нашу пустыню приехала искать какую-то религиозную штуковину. Надо было ее порасспросить, что ли. Шустрая штучка.
— Да уж, пожалуй, — глубокомысленно ответил Рейтер.